Ну что я могу сказать.
Нахожусь я сейчас в Алма-Ате. В Алма-Ате всё просто прекрасно, кроме разве что непрекращающегося прессинга со стороны родительницы. Прессинг идет по любому поводу и не прекращается почти ни на час. Завтра вечером уезжаю с ней на 5 дней на Иссык-Куль и отчего-то мне кажется, что живой я оттуда не вернусь.
В Ате же редкие передышки происходят, когда маман на работе (и то меня истязают периодическими звонками с вопросами "а что ты делаешь?", "а посуду помыла?", "а в туалет сходила?") или когда я вечером выбираюсь куда-то в приличное место с Гайни и его друзьями. Это вообще волшебные часы, не дающие мне озвереть в бесконечном мамином обществе.
И постоянное причитание "хоть бы спросила, чем помочь!". Думаю, не стоит говорить, что всё, что надо, я делаю. Иначе бы меня вообще живьем съели.
Нет, я люблю маму, конечно. Но просто иногда мелкое раздражение по мелочам скапливается вот как сейчас и под аккомпанимент ее жалоб на меня по телефону подругам выливается в настоящее бешенство.
Нахожусь я сейчас в Алма-Ате. В Алма-Ате всё просто прекрасно, кроме разве что непрекращающегося прессинга со стороны родительницы. Прессинг идет по любому поводу и не прекращается почти ни на час. Завтра вечером уезжаю с ней на 5 дней на Иссык-Куль и отчего-то мне кажется, что живой я оттуда не вернусь.
В Ате же редкие передышки происходят, когда маман на работе (и то меня истязают периодическими звонками с вопросами "а что ты делаешь?", "а посуду помыла?", "а в туалет сходила?") или когда я вечером выбираюсь куда-то в приличное место с Гайни и его друзьями. Это вообще волшебные часы, не дающие мне озвереть в бесконечном мамином обществе.
И постоянное причитание "хоть бы спросила, чем помочь!". Думаю, не стоит говорить, что всё, что надо, я делаю. Иначе бы меня вообще живьем съели.
Нет, я люблю маму, конечно. Но просто иногда мелкое раздражение по мелочам скапливается вот как сейчас и под аккомпанимент ее жалоб на меня по телефону подругам выливается в настоящее бешенство.